Медицинское обслуживание

Дать объективную картину городской медицины в начале 20-х годов не представляется возможным, так как катастрофическая смертность этого периода показывала её полную несостоятельность. Несмотря на некоторое снижение уровня эпидемий к началу 1920 года, ожидались и не безосновательно новые всплески заболеваний. Наиболее распространенные из них – тиф, холера, оспа, малярия, туберкулез и др. Повышенный уровень заболеваемости приходился на весенне-летний период, о чём говорилось в уличных листовках и объявлениях, а также в материалах прессы повсеместно: «…Санитарное состояние города крайне плачевное: нет такого уголка, который не был бы загажен. Стоит заглянуть в любой двор, где помещается какая-либо воинская часть, чтобы воочию убедиться в том, во что обратятся эти дворы при первых пригревах весеннего солнца. Базарные лавки сплошное отхожее место. Тротуары (напр. у магазина бывш. Яушева) – нечто отвратительное. Во многих дворах кучи отбросов и навоза, высотою лишь немного уступающие египетским пирамидам…».¹⁴³

Информация о медицинском состоянии Кустаная с началом голода 1921 года представлялась в местной прессе как «боевые сводки» с не совсем ясными сведениями, а голодное состояние населения объяснялось как очередная «заразная эпидемия». Для борьбы с «холерой» и другими повальными эпидемическими заболеваниями в 1921 году через милицейские и медицинские органы предпринимался целый ряд активных действий по наведению санитарного порядка в городе Кустанае: очистка от мусора ярмарочных площадей, садов, улиц и дворов; запрет на открытую продажу в неприспособленных местах пищевых продуктов, анализ питьевой воды. Данные мероприятия имели лишь относительный успех, не повлияв в целом на «ужасающую картину» медицинского состояния города. Но без этих действий ситуация могла выглядеть еще более катастрофической.¹⁴⁴

Решение проблемы эпидемиологической ситуации во многом зависело от уровня подготовки и количества медицинского персонала. В феврале 1920 года под эгидой Чекатифа (чрезвычайной комиссии по борьбе с тифом – С.С.) и Отдела Здравоохранения в помещении 1-ой советской городской больницы открылись фельдшерские курсы. Лекции на курсах читались доктором А.И. Шуруповым.¹⁴⁵ Позднее он будет читать лекции по микробиологии в кустанайском партклубе и публиковать материалы об инфекционных заболеваниях в местной прессе.¹⁴⁶

Согласно постановлениям всекиргизского совещания деятелей здравоохранения с 1921 года первоочередное право поступления на медицинские факультеты предоставлялось казахскому населению. При этом Кустанайской губернии выделялось 10 мест в петроградском, московском, астраханском, саратовском и ташкентском университетах.¹⁴⁷

По данным Кустанайского губернского здравоохранения на период с 1 октября 1922 года по 1 октября 1923 года в городе насчитывалось 4 больницы.¹⁴⁸ В больницах и аптеках не хватало медицинского инструмента, лекарственных средств, квалифицированного персонала.

В августе 1922 года в Кустанае началась новая эпидемия холеры. Власти обращались к населению с требованием навести порядок в городе: «Чистота, аккуратность, уничтожение мух, прекращение употребления сырой воды и овощей и очищение от грязи дворов и жилых помещений – вот хорошее средство борьбы с холерой».¹⁴⁹ Набольшей опасности подвергались места компактного проживания граждан, детские дома, а также Дом лишения свободы.

В первые годы советской власти сложным оказывался вопрос определения квалификации врачей, в связи с отсутствием у многих официальных документов. Поиски лжеврачей приводили к конфликтам, в которых участвовали городские врачи Кольцов, Земель, Погодина. В октябре 1922 года в Кустанайский Губздравотдел от Кирнаркомздрава был отправлен доктор Розенберг, который пришёл к выводу о том, что «…что врачи: Горский, …Кольцов (до этого служил в Томской губернии – С.С.), хотя и не имеют на руках документов, но не оставляют никакого сомнения в том, что они врачи и у нас имеются о них соответствующие сведения».¹⁵⁰ Подозрения о «профнепригодности» возникли по поводу Земеля, которого временно отстранили от работы. В свое оправдание Земель приводил следующие факты из своей биографии: «Окончил я гимназию в Риге в 1906 году, в 1907 году поступил на медицинский факультет Берлинского университета, окончил его в 1912 году, государственный экзамен держал при Юрьевском университете в 1913 году».¹⁵¹ Следует отметить, что тот же Земель получал лестные отзывы о своей работе в местных газетах: «…Врач Земель пользуется любовью и уважением всех больных, благодаря внимательному и чуткому отношению к их нуждам, пренебрегая своим здоровьем и личным отдыхом даже в последнее время, будучи тяжело болен».¹⁵²

Городские врачи проводили большую просветительскую работу среди населения, вели приём, как при больнице, так и на дому. В частном порядке врачами оказывалась терапевтическая помощь, а в отдельные часы проводился приём венерических больных (В.В. Кольцов), больных туберкулёзом (А.И. Шурупов). Позднее спектр предоставляемых врачами услуг только расширялся: венерические болезни, болезни уха, горла и носа, нервные болезни, внутренние болезни (Н.В. Баранов); глазные болезни, хирургические болезни, детские болезни, внутренние болезни (В.М. Преображенский); лечение зубов (В.К. Русанова). В особых случаях врачами проводились совместные консультации. Способы лечения больных применялись как традиционные, так и при помощи электричества, массажа, новых сывороток, протеинового лечения, проводились бактериологические исследования.¹⁵³ В Кустанае и его окрестностях в весенне-осенний период устраивались трёхдневные мероприятия (праздник Белой Ромашки), с целью кружечных сборов от продажи лекарственных растений в пользу больных туберкулёзом. В их организации принимали участие врачи Кольцов, Нижанчиков. По данным врачей только в городе этой болезнью страдала половина населения.¹⁵⁴

Лекарственные средства через аптеки отпускались по рецептам при наличии посуды, которой катастрофически не хватало. Несмотря на льготы, распространявшиеся на ряд категорий населения (красноармейцы, застрахованные государственные рабочие и служащие), медикаменты часто оказывались недоступными по причине отсутствия бюджетных средств на их реализацию, перебои с доставкой, малочисленность.¹⁵⁵ На деле многие медицинские услуги оказывались платными и недоступными большинству населения.¹⁵⁶

В связи с массовым увеличением числа инфекционных заболеваний, особое место занимала эпидемическая больница г. Кустаная. Несмотря на то, что в ней постепенно налаживалось продовольственное снабжение, и подбирался квалифицированный медицинский персонал, она продолжала испытывать серьёзные трудности, о чём в открытых письмах сообщали кустанайские газеты: «Печальную картину представляет эпидемическая больница в г. Кустанае. По заявлению красноармейцев 69 пеш[его] див[изиона], посетивших эпидемическую больницу, везде грязь, пыль. Вши, тараканы и клопы высасывают кровь из больных красноармейцев. Красноармейцы неоднократно жаловались администрации и врачам эпидембольницы на скверные условия больных. Администрация оправдывает подобное явление недостачей средств. Такое положение дальше терпимо быть не может. Необходимо принять меры по улучшению состояния больницы, чтобы эпидемическая больница не была рассадником эпидемии».¹⁵⁷

Для работающих в государственных учреждениях жителей с 1922 года вводилось социальное страхование, что выражалось в усиленном питании больных и бесплатном лечении.¹⁵⁸ В случае заболевания, застрахованные, в обязательном порядке должны были обратиться за получением больничных листов (в 1923 году они выдавались за подписью врача Преображенского и фельдшера Гирша), на основании которых через государственные кассы выдавались пособия.¹⁵⁹ Данные сведения служили важнейшим идеологическим инструментом нового режима. Не охваченные социальным страхованием больные, из-за дороговизны медицинских услуг, часто оставались без врачебной помощи. Лишь весной-летом 1923 года при 1-й советской больнице в помещении, занимаемом Отделом Народного Образования (бывшем богаделенном доме – С.С.), было открыто терапевтическое отделение на 30 коек для больных города и деревни. В условиях высокой заболеваемости данные мероприятия оказывались явно недостаточными.

Заведующим 1-й советской больницы в 1921-1925 гг. являлся Валентин Дмитриевич Горский (1882-1960 гг.). Уроженец г. Старый Оскол Курской губернии он получил гимназическое образование и закончил медицинский факультет Харьковского университета. Врачебной практикой хирург по специализации Горский В.Д. начал заниматься с 1910 года, после распределения заведовал больничными учреждениями в Петропавловске, Петропавловском и Кустанайском уездах. С 1921 года его жизнь была окончательно связана с Кустанаем. Позднее, за заслуги в области здравоохранения он будет награждён правительственными наградами, в том числе и орденом Ленина.¹⁶⁰

В медицинском обслуживании городского населения в первой половине 20-х годов ощущались значительные трудности. Случались и факты самоуправства среди технического и медицинского персонала больниц, рукоприкладство по отношению к детям: «…в «Дом ребёнка» была доставлена девочка одного года, вся в синяках и с разбитым носом. Оказалось, что это был образец обращения с больными детями в больнице Губздравотдела».¹⁶¹

Для снижения эпидемиологической опасности вводился ветеринарно-санитарный надзор за скотом и сырыми животными продуктами, реализуемыми на губернских и городских базарах и ярмарках.¹⁶² Медицинскому контролю подвергалась и выпечка хлеба: «Выпечка хлеба допускается лишь в хлебопекарнях, призванных санитарным надзором отвечающими гигиеническим требованиям, для чего все существующие хлебопекарни должны быть подвергнуты санитарному осмотру, все же вновь открывающиеся хлебопекарни до их открытия получить удостоверения санитарного надзора местного Здравотдела о пригодности помещения с санитарной точки зрения».¹⁶³

Ещё одной из проблем кустанайского общества и медицины первой половины 20-х годов становится проституция. Для борьбы с этим асоциальным явлением организовывались пятёрки при Губздравотделе под лозунгом «Сифилис не позор, а несчастье». Даже после медицинского освидетельствования проституток и обнаружения у них сифилиса и других венерических болезней чаще всего отпускали по разным причинам.¹⁶⁴ Сифилис обнаруживался даже у девочек в детских домах. На заседаниях губернских органов образования обсуждался вопрос об оказании беспризорным детям, заражённым «социальными болезнями» (сифилисом, трахомой и проч.), помощи в виде создаваемых с этими целями временных изоляторов: «Подведомственность изоляторов органов Народного образования явление временное и постановка [тако]вых не отвечает требованиям медицины, а поэтому все изоляторы нужно передать в ведение органов здравоохранения».¹⁶⁵ В июле 1925 года все дети больные сифилисом в числе 85 человек были выделены в отдельный городской детский дом.¹⁶⁶

Выход из сложной эпидемиологической ситуации в городе виделся в строительстве водопроводной системы, центральной городской амбулатории и кумысолечебницы. Даже к 1924 году санитарное состояние города оставляло желать лучшего: «Крепко спит санитарная комиссия. Наше напоминание о том, что у 1-й Советской больницы устроено горожанами свалочное место, которое с наступившей весной может стать очагом всяких болезней, комиссию не разбудило. Никаких мер не предпринял Горсовет, молчит милиция. Теперь рабочими типографии в канаве кладбища, это также под носом у 1-й Сов. больницы обнаружены трупы умерших, совершенно не покрытые землей…».¹⁶⁷ В качестве источника инфекций называлась даже телефонные трубки: «Посмотрите внимательно на трубку телефона любого учреждения, (особенно Губисполкома). Это буквально язва, распространительница всех эпидемических болезней и в особенности туберкулёза. На слуховой мембране толстый слой жира и грязи, рупор – помойная яма, где встретите и пепел и кусочки хлеба, и крошки табаку… Задаваясь вопросами борьбы с чахоткой, организуя кумысолечебницу, Губздраву необходимо обратить внимание и на «мелочи»…».¹⁶⁸

Первая половина 20-х годов характеризовалась высоким уровнем детской смертности. Смертность, особенно усилилась с началом голода и только в детских домах достигла к январю 1922 года 40%, а к весне того же года 60% от общего числа воспитанников. К лету голодное состояние усилилось открывшимися эпидемическими заболеваниями (тиф, дезинтерит, гастрит, корь, оспа и др.): «Детские дома по городу обслуживались лекпомами в каждом детском доме… Смертность по роду болезни на почве эпидемических заболеваний 9% и последних 3%. В июле месяце санитарное состояние ещё более ухудшилось т.к. средств в Губоно нет…».¹⁶⁹ В дальнейшем под эгидой Губздравотдела в Кустанае была открыта детская больница. Однако, в связи с нехваткой средств, поднимался вопрос о её закрытии, о чём в местной прессе сообщала заведующая больницей, врач Ф. Бахтиарова 10 января 1924 года: «Надеюсь, что пожертвования Мельпрода во многом изменят к лучшему нашу больничную жизнь и выведут из того тупика, в который мы попали в последнее время, вплоть до закрытия больницы».¹⁷⁰

Весной 1924 года Кустанайским Губисполкомом было утверждено «…увеличение ставок квалифицированным работникам отдела здравоохранения на 50 %».¹⁷¹ В 1924 году 1-я Советская больница была переименована в городскую больницу имени В.И. Ленина и переведена с окраины в центральную часть города, в здание бывшей гимназии (некоторое время занимаемое детским домом «III Интернационала»). В свою очередь при центральной городской амбулатории были открыты диспансер для туберкулезных и венерических больных, зубоврачебный кабинет и бюро скорой медицинской помощи.¹⁷² Несмотря на столь разительные перемены в деле медицинского обслуживания, оно продолжало к середине 20-х годов испытывать целый ряд проблем: недостаток помещений, незначительный состав квалифицированных медицинских работников, нерасторопность и грубость медицинского персонала, а также отсутствие достаточных материальных средств.¹⁷³