Духин Я.К.

Благоустройство: мозаика надежд и достижений

К началу нового столетия город уже фактически сложился, имея центральный и окраинные районы. Центр благоустраивался за счет постройки прочных, на века каменных одно- и двухэтажных зданий, где располагались официальные учреждения и квартиры состоятельных граждан. Они, по мнению оренбургского писателя и краеведа А.Е.Алекторова «могли бы сделать честь многим русским городам». Свидетельством тому – здания великолепной сохранности, некоторые из которых украшают и сегодняшний Кустанай: «Народный дом», здания нынешней художественной школы и спортобщества «Енбек»( в свое время в нем располагалось Переселенческое управление), дома купцов Каргина, Кияткина, пассаж Яушева, магазин Стахеева и др. Многие из них были построены с использованием элементов эклектики, модерна, неоклассицизма и др. архитектурных стилей.

Спрос на строительный материал порождал и предложение: пройдет всего лишь три года с основания города, а в нем уже работало пять кирпичных заводов производительностью в 600.000 штук кирпича. Кстати, в 1899г. в городе насчитывалось 72 каменных (в 1912г. их станет 907) и 1.673 деревянных домов. И никто не сомневается в достоверности этого факта. Но… Но справедливости ради стоит все-таки отметить, что даже в начале нового века городские постройки в большинстве своем сооружались преимущественно из саманного кирпича с плоскими или двухскатными глиняными и отчасти деревянными крышами.

Ярко выраженный деловой и энергичный колорит Кустаная образно выразил некий патриот в «Тургайской газете» в 1898г. Так вот, – читаем: «Кустанай разросся и окреп. 15 тыс. жителей в 15 лет – это слишком по-американски! Широкие и прямые улицы, площадь, равная целому государству, и молодой общественный сад, обширный собор, большие каменные дома, толстые каменные стены, каменные заборы, каменные амбары, магазины, школы, лавки, кабаки, пивные, склады, мельницы, мужики, бабы, киргизы, татары, движение, суета… Город как город – бойкий, торговый…»

Признать следует, однако, и другое, - Кустанай поражал все еще своей неустроенностью. Многие современники свидетельствуют о захламленных мусором, соломой, навозом дворов и улиц, что при наличии к тому же множества деревянных построек, засушливой и ветреной погоды, приводило к частым и опустошительным пожарам. Так, 11 и 16 мая 1900г. огнем было уничтожено множество домов, плетней, соломенных и сенных скирд. Пораженный этим бедствием, некий кустанаец с тревогой сообщал в газете: «Этот горючий материал, к слову сказать, составляет язву нашего города; пора бы уже с ним покончить: при ужасных ураганах, какие здесь господствуют, город наш от соломы сгорит как свеча, составлялись по сему случаю многочисленные постановления и тысячи протоколов, но они не повели ни к чему; обыватель наш глух ко всему и продолжает валить на крыши солому, а в пригонах копить навоз» [98;№23].

С целью борьбы с пожарами в Кустанае в 1896 г. построили пожарное депо с каланчей (на месте нынешнего областного акимата) и помещением для пожарной команды. В пожарном обозе (1899г.) служило 10 пожарных, имелось 10 лошадей, 4 пожарные машины, 9 бочек на телегах, 6 телег для пожарных инструментов, 9 запасных бочек. Известны показатели и иных лет, идут они по нарастающей. Скучные, конечно, цифры. Повторяем – скучные, но они, хотя и косвенным образом, - свидетельство растущей озабоченности о сохранности по сути молодого еще города. Весьма кстати будет отметить существование вольной пожарной дружины, неплохо технически оснащенной и имеющей в своем составе духовой оркестр, увеселяющий кустанайскую публику в праздничные и воскресные дни.

Долгое время улицы Кустаная лишены были какого-либо благоустройства, они оставались немощеными, по обочинам зарастали травой и, лишенные твердого покрытия, в распутицу были грязны и малопроходимы. Уездное начальство неоднократно обращало внимание на антисанитарное состояние города, которое явно проявлялось в весеннее и осеннее время года, когда повсюду «после дождей стоят лужи жидкой и липкой грязи…целыми неделями, затрудняя не только пешеходов, но и проезд на лошадях». «Троицкий Вестник» подвергает критике городского голову П.Степанова, не обращающего внимания «на благоустройство города, который тонет в болотах и грязи, в которых целые дни купаются свиньи, превращая эти болота в рассадник всякой заразы…» Картина прямо-таки из Гоголевских сюжетов…

О непрезентабельности и неухоженности городского ландшафта есть немало свидетельств. Отстранимся от многих, приведем одно: «… украшением города служат в Кустанае вывески, повешенные поперек тротуаров на врытых в землю столбах, толщиною около 6 в(ершков) крупных торговых фирм… и мелких предпринимателей: парикмахерских, кондитерских, часовых дел мастеров и т.п., об эти столбы с вывесками, при чудном освещении города ночью кустанаец всегда может рисковать разбить себе лоб» [41;№14].

Кстати, об освещении. Жалоб на него было действительно предостаточно, язвили, что оно всегда совпадает с полнолунием. Прогнившие фонарные столбы, разбросанные без какого-либо порядка, при сильном ветре шатались из стороны в сторону. Стекла самих фонарей бывали так грязны, что через них пробивалось лишь какое-то подобие света.

Осознавая подобное безобразие, городская дума вынуждена была даже сделать запись в одном из журналов: «Город Кустанай освещается не удовлетворительно: существующее керосиновое освещение посредством простых фонарей и простых лампочек… совершенно не соответствует своему назначению, а между тем ежегодно городом расходуется на освещение 1000 и более рублей». Своему голове П.П.Степанову дума поручила «при поездке его С-Петербург лично осмотреть в магазинах и складах фонари, и из них приобрести на пробу по одному фонарю той системы, которые будут удобны для Кустаная» [42;л.5-6].

Город мечтал об электрическом освещении. Свершилось. Самоуправление вошло в соглашение с инженером А.В.Кастальским на предмет устройства в Кустанае электрической станции. Это было уже в 1914г. Двигатель инженер выписал из Швейцарии, приступили к проводке проводов в частные дома и надеялись «пустить в ход электрическую станцию с 1-го декабря и не позже 1 января» [41;№23]. Планируя установку столбов для наружного освещения города, А.Кастальский обращается к думе с предложением эту установку «вести по середине улицы», поскольку она «в будущем может быть утилизирована для трамвая» [43;л.153]. Мысль о трамвае кажется несколько авантюрной, и даже забавной, но, согласимся, - невероятно смелой и творческой.

И это не все: предприимчивый инженер открыл в придачу техническую контору и склад для приема заказов и постановки «электрического освещения в домах»…

Особенной неустроенностью, бедностью, грязью и хаотичностью застройки отличались окраины города, где проживали главным образом малосостоятельные горожане, крестьяне, ремесленники. Название улицы у Тобола «Колесные ряды» - свидетельство тому, что здесь находились дома и мастерские изготовителей колес и гужевого транспорта.

Сущее бедствие для кустанайцев представляли овраги. Вот весьма колоритная зарисовка одного из жителей: «Пошел я пройтись по городу во время Покровской ярмарки и набрел на лог, что позади пивоваренного завода Лорец. Моим взорам представилась следующая картина: большой овраг, наполненный грязью и всевозможными отбросами. В грязи застрял экипаж… В нескольких шагах от него по пояс в грязи барахтался хохол, силясь вытащить телегу».

Нельзя сказать, что власти были равнодушны к насущным нуждам города. В середине 90-х годов построен новый мост через лог Абиль-Сай, а существовавшая ранее паромная переправа через реку Тобол заменяется деревянным мостом.

Ныне кустанайцы наблюдают, как постепенно угасает так наз. «малый мост» через Тобол, он практически закрыт для проезда и находится в аварийном состоянии. А начинался он в 1915г.,- более ста метров в длину, около семи метров в ширину, с тротуарами, семипролетный, с опорой на мощных железобетонных быках и сваях системы Генебик [44;л.8об.]. Вот так. Поработал мост на благо города предостаточно. Что поделаешь, - рождаемся, живем, стареем… Но ведь рано его списывать! Реанимировать надо, ресурс далеко не исчерпан.

Кустанайский мещанин Павлов обратился к городскому управлению с ходатайством о разрешении ему постройки торговой бани - заведения весьма и весьма необходимого для уже довольно многонаселенного города. Городское управление нашло устройство бани желательным, разрешение дали, более того, выделили участок под строительство с арендой на 12 лет.

Большое скопление скота, массовый его убой и продажа настоятельно требовали от властей организации ветеринарной службы. И вот, 1 июня 1896г. в Кустанае состоялось открытие ветеринарной амбулатории, где проводились прививки, осуществлялись химические, микроскопические и бактериологические исследования. За 3 года, например, через нее прошло2.314 животных. В 1914г. подобных ветеринарных пунктов в городе стало несколько и обследовано в них уже 84008 голов различного скота [45;л.8об.].

Одной из насущных проблем являлось обеспечение города питьевой водой. В первые годы жители использовали речную, доставка, которой в отдаленные районы была крайне затруднительной, особенно в метельную и морозную зимнюю пору. Власти Кустаная уже давно беспокоило загрязнение р.Тобол хозяйственной деятельностью расположенных вблизи него дворов. К этому в свое время проявил внимание военный губернатор А.Проценко, запретивший возведение построек вблизи реки. В мае 1894 г. была взята в целях определения пригодности для питья вода и в 6-ти бутылках отправлена в Оренбург провизору Аудрингу, исследовавшему ее химико-микробиологический состав [46;л.1]. Анализы показали неудовлетворительное качество воды и ее явную непригодность для употребления в пищу. Потребовались новые запреты городского управления на возведение построек в районе кузнечных рядов.

Необходимость заставила рыть колодцы, это был выход и вполне приемлемый. К проведению первого водопровода приступили только лишь в 1914г. Строительство было затяжным и таким безалаберным, что этот факт не обошла вниманием пресса: «Пушкинскую улицу на расстоянии от линии железной дороги до реки Тобол управление дороги украсило раскопкой канавы для прокладки труб водопровода… Добытой из канавы глиной завалили всю улицу, так что ни пройти ни проехать… Трубы разбросаны, а к прокладке их пока еще не преступлено». [41;№14]. Наивно было ожидать широкого развития водопроводной сети, как и обеспечения жителей канализацией, - она просто отсутствовала. Кстати, строительство водопровода даже в таком городе, как Омск, было начато тоже поздновато, только в 1912 г. а его эксплуатация - в 1915 г. [47].

В 1895г. министерством внутренних дел утверждается проект сметы на устройство городского каменного колодца с резервуаром для скопления воды на случай пожара и для поливки городского общественного сада [12;№29]. Вскоре таковой был сооружен.

Город разрастался, проводились новые улицы, застраивались новые кварталы. Потребовалось упорядочение в застройке и определение названий улиц. Как правило, они именовались в честь каких-либо построек (Никольская, например, из-за расположенного вблизи собора Святого Николая Чудотворца), различных городов, замечательных мест России, знаменитых деятелей, «выдающихся в управлении областью, лиц начальствующих». Так появились названия улиц Оренбургская (Каирбекова), Самарская, Пензенская (Чехова), Ташкентская, Троицкая, Казанская (Баймагамбетова) и др. Центральной была улица Большая, довольно пыльная, утопающая в песке, весной и осенью довольно неприглядная от луж и грязи.

Она как стрела пронизывала город от железнодорожного вокзала до спуска к Тоболу в районе моста. Ныне это проспект Аль-Фараби. «Предположено название улиц,- сообщала газета,- изобразить на металлических дощечках, по числу кварталов». Изготовили и установили на домах 550 таких табличек. [98;№38].

Сегодняшних жителей и гостей Кустаная радует и поражает его зеленый облик. Но так ли жаловал он глаз более столетия тому назад? Припомним впечатления В.Дедлова. Видимо, не он один тоскливо взирал на унылые, пустынные улицы. И надо отдать должное властям – они понимали ситуацию и принимали посильные меры по озеленение города. Первой ласточкой явилась закладка городского общественного сада. «Тургайская газета» писала: «Областным инженером осмотрен в присутствии уездного начальника городской общественный сад, причем, оказалось, что все работы по устройству сада окончены, произведены, хорошо и правильно и саженцы принялись» [48;№108].

Весной 1902г. близь Михайловской площади состоялась закладка второго сада и торжественный праздник древонасаждения, на котором присутствовал военный губернатор А.А.Ломачевский. Вот как описывает происшествие очевидец события: «После торжественной литургии в местном соборе учащиеся с флагами направились на Михайловскую площадь, где перед началом посадки саженцев был предложен чай с хлебом и по пакету сластей. На праздник собралось много горожан». В честь губернатора сад был назван его именем. Кстати, праздники древонасаждении становятся в Кустанае регулярными. Постепенно зеленый сквер облагораживается, появляются лавочки, дорожки, беседки, и становится он самым популярным местом гуляний и отдыха, где по праздникам и воскресным дням играл духовой оркестр.

Кустанайцы назовут сад в честь губернатора его именем – Ломачевского. Возможно, это и справедливо. А теперь уместно сказать несколько слов о нем. Всего лишь несколько слов. Генерал Асинкрит Асинкритович Ломачевский (Асинкрит от греческого – «несравненный») родился в 1848 году. В 1867г. произведен в офицеры, за участие в боевых компаниях русско-турецкой войны 1877-1878 гг. был награжден несколькими орденами. С 1885г. по 1895 г. служил вице-губернатором Оренбургской губернии, а затем около пяти лет занимал пост Томского губернатора, многим содействуя строительству Транссибирской магистрали и новому городу Новониколаевску (Новосибирск). С 1900 г. А.А.Ломачевский - Тургайский военный губернатор (до 14.01.1908г.). По рассказам людей, его знавших, губернатор слыл весьма просвещенным администратором и «интереснейшим человеком». В свое время, озабоченный судьбой кустанайской женской гимназии, он хлопотал о выделении средств на ее содержание в ежегодной сумме в 3775 руб. Расстрелян в 1921 г. большевиками в Крыму.

А теперь далее. Озеленение города оказалось делом совсем не простым: суровый климат, ограниченный полив и отсутствие посадочного материала делало его и вовсе проблемным. Наносили ущерб нужному делу порой бесхозяйственность и нераспорядительность властей.

Наблюдая за сегодняшней неустроенностью и запустением территории в районе пляжа на берегу Тобола, когда пришли в полную негодность и разорение постройки советских времен, возведенные для забав и развлечений, утешаешься мыслью, что и столетие назад у наших современников были «славные» предшественники. Читаем документ (1897): «Движимые любовью к природе кустанайцы вздумали воздвигнуть на р.Тоболе ротонду и развели около нее сад. Выросла ротонда. Но время шло. Ротонда начала разрушаться». Уездный начальник так описал конец всей истории: « так как сад не был разведен, а место не было огорожено, то к ротонде был свободный доступ скоту, почему она была доведена до разрушения и угрожала падением, вследствие чего в 1895 г. была разобрана и весь оставшийся материал употреблен на разные городские надобности» [48;№25].

Но приостановить инициативу горожан уже ничто не могло, с годами Кустанай зеленел и обустраивался, в чем можно убедиться по сохранившимся фотографиям. Весьма кстати, о фотографиях. В 1896 г. в июне месяце из Оренбурга в различные местности Тургайской области, в том числе и в Кустанай, выехал фотограф Фишман. Ему «поручено фотографировать виды городов, поселков, замечательных зданий, бытовые сцены: киргизскую свадьбу, поминки и т.п., снять баксу во время лечения им больных» [49;№27]. То обстоятельство, что мы сегодня имеем возможность по фотографиям лицезреть достопримечательности старого Кустаная, есть и заслуга господина Фишмана.

В городе отсутствовал общественный транспорт

В городе отсутствовал общественный транспорт (как, между прочим, и во многих других городах империи), и жители обслуживались незначительным числом извозчиков. Но зато город мог «гордиться» уездной тюрьмой и арестным домом. Здание для тюрьмы начали строить весной 1890 г. До окончания строительства арестанты частью содержались в нанятом частном доме, частью перемещались в Троицкую тюрьму. Часто бывало, что при отсутствии правильно организованных этапов, арестанты по пути следования совершали побеги. В 1891 г. Кустанайская тюрьма была построена и открыта с присвоением ей штатов в составе «одного начальника тюрьмы, одного старшего и пяти младших надзирателей» (горожанами она называлась «Белой»). Забота о нравственном исправлении заключенных возлагалась на директора тюремного отделения священника о.Малышева, который в воскресные и праздничные дни «в беседах с арестантами поучал их и читал статьи религиозно-нравственного содержания».

По данным 1899 г. в тюрьме содержалось 119 мужчин и 19 женщин. Еще в 1893 г. открывается приют «для призрения детей содержащихся в тюрьме арестантов». Обследовавший тюремное заведение уездный врач П.Лапшин нашел, что заключенные под стражу арестанты находились в тесных сырых камерах, со спертым воздухом, без какой-либо вентиляции [6;с.71]. Помимо уездной тюрьмы на городские средства содержались мировая тюрьма и полицейский арестный дом. В «Обзоре Тургайской области» за 1914 г. говорилось о существовании при тюрьме кирпичного завода, продукцию которого предполагали употребить на постройку тюремной церкви. Работали арестанты и на собственных огородах, на покосе, использовались на различных городских работах.

Рост города, увеличение населения требовали поддержания общественного порядка. Эти функции выполняли полицейские органы, которые, например, в 1914г. представляли 2 городских пристава, 45 пеших и 10 конных городовых [88].

Кустанай и соседние города - областной Оренбург, Троицк - расстояния весьма даже не близкие. Сличая даты ведомственной переписки между оренбургской администрацией и уездным Кустанаем, замечаешь, как долго она находилась в пути. Терялась оперативность. Крайне необходимы были мобильные средства связи. Телеграф (мир к этому времени уже испытал все его преимущества и достоинства), - вот, что стало одной из важных забот местных властей. Телеграфное сообщение необходимо было для более удобного управления густонаселенным и отдаленным от областного центра Кустанаем. По свидетельству военного губернатора, он еще в1890г. возбуждал ходатайство о соединении Кустаная «телеграфной проволокой» с Троицком, а через него и с общей телеграфной сетью империи.

«Жители Кустаная, - отмечал в отчете губернатор, – высказывали свое сочувствие этому предприятию обязательством содержать на свой счет помещение для почтово-телеграфной конторы и пожертвованием 1.640 руб. на расходы по проведению линии»[50;1891,с.14-15]. Вопрос долго муссировался, прежде чем стать реальностью. И вот, наконец, областная официальная газета опубликовала небольшую заметку с информацией о давно ожидаемом событии, уточняем - радостном для кустанайцев: «Летом текущего года (1892) предполагается проведение телеграфной линии от Троицка до Кустаная. Для заведывания работами по вырубке и вывозке телеграфных столбов командирован из Оренбурга землемер Сазонов, который уже и выехал в Кустанай».

Помнится, издавна на Руси богатые люди не только дворцы и храмы возводили, они еще на свои средства дороги строили, полки снаряжали. Уездным начальником всем желающим предложено было принять участие в пожертвованиях. Нашелся таковой, а именно троицкий купец Степан Иванович Назаров, имеющий в своем распоряжении «полный персонал служащих специалистов в постройках и ремонте линий». Вызвался он взять на себя половину предполагаемых расходов на строительство [6;с.101-102]. Крупно и скоро помог, без какой-либо бюрократии и проволочек.

Но это еще не все: постройка линии обеспечивала заработками часть голодающего в эти годы населения. Работы проводились оперативно, с максимально возможной скоростью. Та же газета в одном из осенних номеров преподнесла новость: «7 октября 1892 г. состоялось открытие телеграфного сообщения между Троицком и пос.Кустанаем». [34;№7,№41]. Очевидец сообщал, что равнодушным сообщение никого не оставило.

Начало функционирования телеграфа привело к созданию почтово-телеграфного отделения, при котором по распоряжению начальника главного Управления почт и телеграфов с 1 января 1893г. открылась сберегательная касса. Через Кустанайскую почтово-телеграфную контору шла довольно деятельная ведомственная и частная переписка. Так, например, в1899г. она отправила и получила 859.085 корреспонденций и 5.593 телеграммы. С апреля 1896г. устанавливался новый порядок получения корреспонденции адресатами через именные ящики [49;№68].

Реалии бытия выявляли, однако, не всегда благостную панораму жизни. Так, если в пределах Кустаная почтовые операции осуществлялись более или менее оперативно, то этого нельзя сказать об уездной почте. Даже через несколько лет, прошедших после описываемых событий, корреспондент троицкой газеты «Степь» с явным недоумением сообщал читателям: «Почта идет в Кустанай только из Троицка, а дальше на восток на 70 верст до с.Борового и больше никуда. Остается без почты почти целый край в 40 волостей… Добавлю как курьез. Само уездное управление посылает почту в Аятскую волость, находящуюся в 120 верстах от Кустаная, по Мариинскому тракту, через Троицк, Верхнеуральск и Великопетровск казачьими поселками на 500 верст, где почта и теряется, а сохранившаяся получается на третий месяц» [51;1909,№28].

Видимо не лишним будет отметить и работу метеорологической станции, оповещавшей кустанайцев об изменениях в погоде.

Бытует расхожее мнение о том, что Кустанай прошлого – город сплошных церквей, кабаков, пьяного разгула. Именно так писали, например, в конце 50-х годов прошлого столетия одни из первых исследователей истории города В.Малехоньков и З.Толстых [131; с.41]. В данном случае следует, однако, соблюдать некую корректность.

Слов нет, были и церкви, были кабаки, и пьяных кустанайские улицы видели предостаточно. Писала же об этом пером некоего А.Тихановского «Тургайская газета» (1899): «Пьянство в нашем городе сильно развито, да и как не развиться этому злу в нашем городе, когда в нем с успехом работают три водочных фирмы и два пивных завода, содержащих по дюжине кабаков и пивных лавок. Эта масса своего рода увеселительных заведений невольно притягивает в свои объятия простого русского мужичка, так как ему совершенно некуда пойти…» Буквально вслед за этой «новостью» кустанаец прочитал о своем городе еще не менее горькую истину: «…город переполнен вывесками «Распивочно и на вынос». Все самые видные углы улиц испещрены ими. Но это еще не велика беда сравнительно с тем, что происходит за этими вывесками, внутри кабаков. Это уже не поддается описанию».

В качестве справки: прославилось своей торгово-предпринимательской деятельностью на Урале и в Сибири товарищество братьев Покровских. Оно-то и организовало в Кустанае (1883 г.) первое питейное заведение, а от него и пошло нарастание «пьяной волны». Чтобы как-то удержать ее стремительный бег, наиболее трезвомыслящие кустанайцы пришли к выводу о необходимости создания общества трезвости. Таковое и было создано в 1899 г. Наиболее инициативный «трезвенник» Т.Д.Путиев пожертвовал обществу свое дворовое место в Кустанае с двумя домами, каменным и деревянным, где расположились «народная чайная с читальней». В них по праздничным дням собирались все желающие, читали «книги и брошюры, преимущественно направленные против пьянства» [52; №52].

Доходило даже до курьезов. Приводим один из них. По инициативе протоиерея Ф.Д.Соколова городская дума возбудила перед губернатором ходатайство «о воспрещении в пивных лавках г.Кустаная игры на граммофонах», поскольку «граммофоны являются весьма вредной приманкой, благодаря которой у простого населения высасываются последние средства и в пивные лавки привлекается молодое поколение, подвергаясь развращающему влиянию кабацкой среды». Более того, грамофоны вызывали жалобы соседних с пивными лавками жителей и «интеллигентной публики» тем, что их игра «назойливо нарушает тишину и спокойствие на улицах города, а подбор исполняемых пьес чаще всего рассчитан на грубые низменные вкусы» [53;№48].

Чтобы не создавать откровенно негативного и, видимо, не всегда объективного впечатления от процитированного, используем воспоминания старожила из очень известной в Кустанае семьи П.Ф.Кияткина. Ему слово: «Жители Кустаная и поселков водку пили редко и очень мало. Казенка была одна в Кустанае, одна в Садчиковском». Воздержимся от комментариев, но учтем одну вещь. Статья 369 Положения об управлении в Степных областях запрещала продажу спиртных напитков среди казахского населения. А потому вся «пьяная» продукция обрушивалась в «русскую утробу», тем более, что министерство финансов не считало продажу вина способной «вредно повлиять на благосостояние русского населения», а потому «не следовало бы препятствовать открытию законно устроенных питейных заведений» [4, с.87].

Если произвести простой грубый подсчет, то обнаружится средний показатель, например, 1906 года - около 2-х ведер(!) 40% вина на одну кустанайскую семью в год. Не следует удивляться этой цифре, ибо по свидетельству известного публициста Ф.П.Скалдина в центральной России каждый взрослый мужчина выпивал более 3–х с половиной ведер крепкого вина. [54;с.237,238]. Так пополнялся «пьяный бюджет» царской России.

Рассматриваемая тема напрямую связана с именем очень известного как в прошлом, так и в сегодняшние дни, владельца пивоваренного завода швейцарского подданного Антона Петровича Лореца (иногда пишут – Лоренц). До его появления пиво в Кустанай привозили в бочках из Троицка от пивовара Я.Зуккера. Сказывались дальние версты на качестве товара и его стоимости. Разворотливый А.Лорец принял ситуацию в расчет и заключает с городскими властями в 1893 г. деловой контракт, согласно которому получает в аренду на 24 года вблизи от Тобола земельный участок и строит вполне современное предприятие, успешно работающее и по сию пору. Перебравшись в тогдашний еще Николаевск, пивовар обзаводится добротным кирпичным домом, с помощью тургайских областных властей и местной городской думы избавляется от конкурентов, в том числе и от Я.Зуккера, и становится единственным монополистом по производству различных сортов пива отличного даже качества.

А.Лорец процветал, получал довольно приличную прибыль, обзавелся оптовым складом, гостиницей и рестораном. Его продукция успешно котировалась у покупателей не только империи, но Европы, получив однажды на Римской выставке медали [55]. В 1902 г. по настойчивому пожеланию горожан открылся Кустанайский Отдел Комитета Попечительства о народной трезвости. Его деятельность выразилась в заведывании Народным домом со столовой и чайной, библиотекой-читальной и зрительным театральным залом при нем, в устройстве народных чтений, хоров, спектаклей и др. мероприятий, «способствующих нравственному и умственному развитию населения» [88;1914,с.65]. Город – это скопление людей, это их жизнь с повседневной обывательской суетой. Открываем «Оренбургский листок» и находим следующее описание: «Утром открывались лари, и начиналась торговля, а вечером они закрывались, и обыватель, зевнув, шел спать. По субботам звонили церковные колокола, и дымилась баня, а в праздники пеклись традиционные пироги и гуляла «Патриотическая» за казенной печатью». По свидетельству П.Ф.Кияткина «ресторанов и столовых городе не было, кроме харчевен в дни ярмарок и одной «чайной» на бирже городских извозчиков, да буфета в вокзале, где пили кофе перед поездом. На постоялых дворах в базарные дни толпились брички, лошади и в помещении на полатях и голых скамейках приехавшие мужики ели сало с хлебом, запивая сырой водой из колодца». Весьма колоритно и, не лишено наблюдательности. Некоторое время обуревала горожан одна нездоровая страсть – город страдал картежной игрой. Обеспокоенный этой напастью, кустанайский очевидец писал в «Оренбургскую газету» (1904), что если не предпринять радикальных мер,- «весь город будет охвачен этой эпидемией» [56;№2074]. Однако скучновато… Что поделаешь, бедноват был Кустанай на культурные заведения. Вот хотел, было, некий Александров на углу сада построить помещение для синематографа,- дума отказала ему в виду того, что тот «должен действовать керосиновыми или нефтяными двигателями, а потому распространяемыми им копотью и дымом будет портить растущие в саду деревья и отравлять воздух в городе» [53;№32]. Поразительный факт, но так уж устроено было тогдашнее кустанайское общество – берегли природу. А вот и добропорядочные жители. Имели свои дома, многие держали коров и другую домашнюю живность.

Хозяйки выпекали хлеб, доили коров, делали вкусное масло. Максимом Котельниковым и Тимофеем Титайкиным налажено было массовое производство этого продукта, и он изготавливался столь качественно, что удостаивался участия во многих выставках и даже медали.

Вообще, в Кустанае проживало довольно много людей предприимчивых, хватких, тароватых. Вот Блиновы, например, прославились выпечкой и продажей французских булок и других кондитерских изделий; Оболенские поставляли кустанайцам сушки, бублики, конфеты; Кривцовы изготовляли и пускали в продажу колбасу разных сортов; Кузнецовы, имея свои магазины, доставляли в них селедку, свежую мороженую рыбу, мороженую клюкву из Сибири. И.С.Корнаухов по разрешению губернатора в апреле 1894 г. открыл фотографию, позднее фотографии были открыты Никоновым и Ивановым, причем, И.В.Никонов обратился к военному губернатору (1898) с прошением о разрешении открытия в Кустанае типографии.

Знавал Кустанай и дельцов, которым не откажешь в предприимчивом надувательстве. Вот один из них, некий И.А.Цапулин. Организовал он «бухгалтерские курсы», шестимесячные, с платой 60 руб. «Цапулин открыл курсы,- сообщает «Троицкий Вестник», - наверное, не для того, чтобы дать своим ученикам хотя бы малое знание бухгалтерии, а для того, чтобы развлечься самому и за это получить деньги. Выпускать учеников с такими знаниями, с какими они пришли на курсы – вещь не трудная. Жалко бедных курсистов…» [27; №30].

Минует десятилетие и в Кустанае будут функционировать типографии А.М.Грязнова (две типографские машины), Д.И.Лебедева. 7 февраля 1908 г. выдано свидетельство об открытии С.В.Паруновым «в собственном доме типографии с 2-мя типографскими машинами». В том же году (1908) читатель мог приобрести книги в нескольких книжных лавках И.В Никонова, А.И.Антонова, Л.Кучакбаева (татарская книга), на складе Попечения народного начального образования [57;л.34].

Не хочется портить благостный настрой, но сказать надо и сказать по весьма деликатному случаю. Укажем прямо, в Кустанае, как и в иных городах империи, имела место быть и процветала проституция, правда поставленная под медицинский и полицейский контроль, но от того не меняющая свою суть. Статистика такова: в 1911 г., например, в городе было 5 домов терпимости, в которых «выполняли свою работу» 22 проститутки [73; с.69]. Ситуацию оставляем без комментария.

Город подпитывался огородами и еще редкими в то время дачами. На условиях аренды под них городские власти раздавали земельные участки на пойменных лугах Тобола с богатой почвой. Однако развитие огородничества шло туго, и вообще-то носило оно подсобный характер. Объяснялась его неразвитость суровым климатом и в известной степени неопытностью самих огородников, для которых выращивание овощей – дело еще мало знакомое.

Выращивали кустанайцы картофель, лук, морковь, капусту, тыквы и проч. культуры. В отдельные годы получали весьма даже неплохие урожаи. Так, в 1888г. городом было собрано овощей: редьки – до 300 возов, репы – до 500, моркови – до 250, брюквы – до 150, тыквы – до 500, капусты –до 800, арбузов и дынь 3.000, конопли и льна – 600, картофеля – до 144 четвертей [9;лл.86об.-87].

Иногда овощи продавались, главным образом на ярмарках, и покупателями были приезжающие из деревень крестьяне-переселенцы, не занимающиеся огородничеством из-за явного дефицита поливной воды. Там, где условия позволяли, овощи разводились в значительном количестве, достаточном и для собственного потребления, и для продажи на местных базарах.

Поинтересуемся об этом у старожила П.Ф.Кияткина, оставившего весьма колоритные воспоминания. И вот что он пишет: «До начала первой мировой войны хозяйство было узко специализировано. Кочевник-скотовод, продав скот на ярмарке в Кустанае, наряду с чаем, сахаром, кожевенным товаром и мануфактурой, за 500 верст вез из Кустаная муку; хлебороб, продавая в городе пшеницу, вез с базара домой на зиму картошку, капусту, лук, а огородник на деньги, вырученные за овощи, покупал муку и мясо… Во время войны крестьяне зернового пояса начали заводить огороды с капустой, картошкой, а украинцы начали выращивать невиданные доселе помидоры («баклажаны»)…» [58; с.13].

Что касается садоводства, то оно не получило еще весомой прописки на кустанайской земле. То есть, было оно. Но отнюдь не масштабное. Хотя уже имелись в Кустанае и садоводы – любители. «Многие говорят, - писала газета, - что кустанайские почвы и климат никак не щадят фруктовых садов. Но это не справедливо уже по одному тому, что у многих мещан города имеются фруктовые сады и благополучно приносят плоды ранеток, яблок и груш… Дело, значит, менее в климате, чем в старании и любви к делу». В подтверждение - факт, его нельзя проигнорировать: «… мещанин г.Кустаная В.Ларюшин вырастил дерево чернослив и в нынешнем году (1914) ожидает плода: чернослив цветет… Он поборол силу мороза и получил в награду очень редкое для здешней местности дерево сливы» [41;№10].

К слову, - один небольшой эпизод, но не лишенный любопытства. Еще в конце 90-х годов в Оренбурге по инициативе учебно-окружного начальства устраивались курсы по садоводству для учителей школ Тургайской области. Эта мера дала толчок к занятию садоводством и огородничеством и при некоторых кустанайских школах. Заслуживает внимания следующий факт. На профессионально-педагогической выставке в г.Оренбурге была вручена бронзовая медаль Кустанайскому 2-х классному русско-киргизскому училищу за плодовые и декоративные кустарники «хорошего качества» и за продукты пчеловодства «отличного качества». Но, видимо, уже тогда был положен пример безумию и бесхозяйственности: «Сад при Кустанайском женском училище уничтожен пристройками для женской прогимназии». До боли знакомый сюжет…

Что ж, нужно было время, чтобы кустанайцы приобрели вкус к фруктовым насаждениям и окружили город дачными садово-огородными участками.

Занимались горожане и сельским хозяйством – как пахотным земледелием, так и скотоводством, развитие которого поощрялось наличием богатых пастбищ в пойме Тобола.

На хозяйственную жизнь города определенное воздействие оказало создание в 1887 г. коннозаводской конюшни (по штату полагалось иметь 500 жеребцов) с выделением ей богатых пойменных земель, отнятых в количестве 30 тыс.десятин у местного населения. Конный завод славился далеко за пределами Кустаная выведением орловской породы лошадей. Свидетельство тому - в 1910 г. конюшня получила возможность послать в Москву пять чисто-породистых молодых лошадей на конскую выставку. А вот, что касается попыток облагородить местное лошадиное поголовье, то, видимо, успехов особых конюшня не имела. По крайней мере, журнал «Сибирские вопросы» предоставил читателю такую информацию: «… в 1908 г. Кустанайской заводской конюшней были в нескольких поселках поставлены производители, но число их было не велико – 16 и самый выбор производителей - англо-арабы, едва ли удачен и соответствует потребностям переселенческого хозяйства» [59; с.288]. Возможно это один из многочисленных экспериментов, правда не совсем результативный, но который подтверждает факт работы над совершенствованием местной породы.

Подведем итог – появился новый город. Он развивался, возможно, несколько безалаберно, но энергично, с признаками, свойственными городам капиталистического профиля - с различиями в застройке отдельных кварталов, с неравномерным распределением коммунальных удобств, с четко выраженной топографией расселения различных социальных групп.

Перенесемся в прошлое и разделим патриотический оптимизм газеты:«…созидательная деятельность в нашем молодом городе кипит безостановочно, благодаря дружным усилиям местных деятелей и общества» [8;№1].