Козыбаева М.М.

Революционно-демократическое движение в Кустанае

В начале XX века город Кустанай являл собой не только адми­нистративно-деловой центр уезда. Здесь также была сосре­доточена значительная часть интеллигенции, в основном из числа учителей и служащих. Не миновали Кустанай революционные события, происходившие в начале нового столетия. И хотя они не были столь мощными и активными как в центре страны, они не обошли стороной и наш город. В Тургайской области и в соседних городах Урала и Сибири сосредоточено было значительное число политических ссыльных. Массовое аграрное движение в стране привело к массовым ссылкам в кустанайский уезд. В 1913 году здесь находилось 580 семей крестьянских ссыльнопоселенцев. Сюда же ссылались и участники рабочего движения. Ссыльные находились под постоянным полицейским надзором. Своим присутствием и не покорными действиями ссыльная среда способствовала пробуждению общественного сознания местного населения. Несмотря на отдаленность промышленных центров России, в Кустанай пришли сообщения о стачках на фабриках и заводах, крестьянских волнениях. Под влиянием революционных событиях в центре России среди наиболее передовой интеллигенции города зародилось идея организовать группу социал-демократов.

Первыми, кто поддержал новые веяния в общественно-политической жизни уезда, были го­родские и сельские учителя. По воспоминаниям одного из зачинателей социал-демократического движения в крае В.Решетняка, 1 мая 1904 г. в г. Кустанае впервые прошла маевка, в которой приняло участие около 20 учителей и рабочих кожзавода. Собравшись в зарослях реки Тобол, они обсуждали «Проект программы РСДРП» и другие марксистские работы. Затем они «разучили и спели революционную песню «По пыльной дороге телега несется». К концу 1904 г. в Кустанае окончательно оформилась социал-демократическая группа.

Вот что вспоминает один из представителей социал-демократов в Кустанае Зотик Толстых: «Идея организации в Кустанае группы социал-демократов зародилась в конце 1904 года среди передовых учителей города... Помню горячие дискуссии, которые происходили в учительской среде по этому вопросу. Было это в декабре 1904 года. Обычно по вечерам группа учителей собиралась в библиотеке «Общества попечения о начальном образовании» (помещалась библиотека в доме, где сейчас поликлиника №2). Инициатором встреч был учитель Яков Васильевич Щербаков. Он был воспитанником Казанской учительской семинарии. Там у него и сложилось марксистское мировоззрение».

В конце 1904 года, во время рождественских каникул, в Кустанай съехались учителя из окрестных сел. Тогда – то и было решено создать социал-демократический кружок. В него вошли, помимо Я. В. Щербакова, учитель городской школы в селе Бресковском М. А. Попов, учитель школы города Тургая Д. П. Пустовалов, автор этих строк, работавший тогда в Тургайском уезде. К ним присоединился С. С. Ужгин. В то время он нигде не работал, сотрудничал в различных газетах Петербурга, Екатеринбурга, Оренбурга, Челябинска. Ужгин, в сравнении с нами, был уже весьма опытным революционером. Еще во время учебы в Омской учительской семинарии он входил в марксистский кружок, возглавлявшийся председателем семинарии Мишиным. За сатирическое стихотворение против местного архиерея из семинарии был выгнан. Возвратившись в Кустанай, поступил писцом в уездное управление, но за помещенное «крамольное» стихотворение в столичной газете был уволен. С тех пор он жил только журналистским трудом. В марксистский кружок входила и супруга С.С. Ужгина Елизавета Николаевна, работавшая библиотекарем, и ряд других товарищей. Кружком руководил Я. В. Щербаков. В кружке изучалась нелегальная литература: «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, труд В. И. Ленина «Что такое друзья народа, и как они воюют против социал-демократов?» и другие произведения.

В скором времени произойдут события, которые потря­сут всю Россию. 9 января 1905 г. в Петербурге солдатами была расстреляна мирная демонстрация. В результате было убито более тысячи и ранено около 5 тысяч человек. В стра­не началась революция, которая пошатнула устои самодер­жавия. Газета «Оренбургский край» в корреспонденции из Кустанайского уезда сообщала: «После некоторого сравнитель­ного затишья в общественной жизни наше захолустье опять всколыхнулось. Этому помогло современное положение в России. Наши обитатели медвежьих углов перестали верить завравшемуся правительству. «Так жить нельзя» - раздается у нас в последнее время» [137;с.45].

Январские события взволновали жителей Кустаная. З. Толстых писал: «Кровавое воскресенье» 9 – ого января 1905 года ошеломило население. Мы поняли, что от теоретических семинаров в кружке надо переходить к развертыванию политической агитации среди горожан, рабочих, беднейших земледельцев и местных кустарей». Группа большевистки настроенных членов социал-демократической группы, вспоминал З.П. Толстых, «разделив город на участки, рассказывала народу правду о событиях 9 января 1905 года. При этом мы приводили примеры о тяжелом положении рабочих и крестьян, проживавших в Тургайской области. С каждым месяцем влияние нашей группы среди населения увеличивалось. Росла и сама группа, которая в мае 1905 года насчитывала в своих рядах 15 членов и человек 10 сочувствующих» [139; №33].

На волне революционного подъема, начавшегося в стра­не после петербургских событий, социал-демократы города Куста­ная перешли к активным действиям. Для начала было решено приступить к революционной пропаганде. С этой целью го­род был поделен на 3 района. В районе Кузнечных и Ко­лесных рядов пропагандистскую работу вел Дмитрий Пустовалов, который был известен горожанам по кличке «Митяй», в Земледельческой слободе и на пивоваренном заводе - Се­мен Ужгин, в слободе, в районе мельницы - Зотик Толстых. Агитаторы вели беседы с рабочими, солдатами местного полка, знакомили их с марксистской литературой, распространяли прокламации. Были образованы нелегальные кружки в составе 10 – 15 человек с меняющимся составом. К предстоящему празднику 1 мая 1905 г. было решено провести маевку и выпустить листовку.

1 мая на берегу реки Тобол собрались участники маевки, а также любопытствующие горожане. Всего собралось около 2 тыс. человек. Полиция попыталась предотвратить проведе­ние манифестации. Тогда участники маевки, распевая рево­люционные песни «Смело, товарищи, в ногу», «Отречемся от старого мира» двинулись по городу. Маевка вылилась в мно­голюдную демонстрацию. Кустанайские социал-демократы стремились охватить революционной пропагандой также жителей сел и аулов. С этой целью они печатали проклама­ции, получали листовки революционного содержания из Оренбурга и Уфы, а затем рассылали их по городу. По воспоминаниям С. Ужгина Сералин не побоялся в июле 1906 г. открыто выступить на учительской конференции в г. Кустанае в поддержку программы социал-демократов. За свой поступок он в дальнейшем был уволен с занимаемой должности.

Мухамеджан Сералин, обладая литературным даром, в эти годы создавал небольшие сатирические произведения в форме памфлетов и басен, в которых критиковались пороки суще­ствующего строя. Эти произведения затем распространя­лись среди казахского населения. Некоторые из них в пере­воде С. Ужгина были знакомы и учителям русских школ. Цар­ские чиновники были вынуждены констатировать в конце 1905 г., что агитационная работа, проводимая среди казахов, встречала с их стороны сочувственное отношение. «Полу­ченные сведения указывают, - писал военный губернатор Сырдарьинской области, - что пропаганда агитаторов среди казахского населения Тургайской, Оренбургской и Акмолин­ской областей производит некоторое волнение умов темно­го, невежественного населения, не умеющего разобраться в правдивости и основательности, высказываемых агитатора­ми положений». Но военный губернатор напрасно так пре­небрежительно отзывался о казахах. В скором времени они, наравне с другими жителями города и уезда, примут участие в антиправительственных забастовках и демонстрациях.

Самодержавие, обеспокоенное подъемом революцион­ного движения в стране, решило сменить тактику. 17 октября 1905 г. император Николай II подписал Манифест, обещав­ший народу демократические права и свободы. Царский манифест появился в обстановке широкого забастовочного движения, которое развернулось по всей стране. 13 октяб­ря объявили забастовку почтовики города Кустаная. К ним присо­единились служащие, учителя. В городе наблюдался необык­новенный подъем общественной активности населения. Люди выходили на улицы, устраивали демонстрации, пели «Марсе­льезу», шествовали с красными флагами и лозунгами «До­лой самодержавие. Да здравствует Учредительное собра­ние!». Особую активность проявила учащаяся молодежь. Власти города были бессильны что-либо предпринять про­тив демонстрантов. Уездный начальник Кочергин, получив отказ в присылке солдат от начальника местного гарнизона, покинул город. Власть временно перешла к мещанской уп­раве.

События 1905 г. способствовали окончательному оформлению различных политических течений в общественной жизни города и уезда. Сторонники социал-демократии раз­межевались на большевиков и меньшевиков. Среди боль­шевиков заметную роль играли С.Ужгин, З.Толстых, Д. Пустовалов. Часть интеллигенции, возглавляемая учителем Федо­ровым и попом Цымбаловым, придерживалась либеральных позиций. Прочное положение занимала эсеровская группи­ровка. В начале 1906 г. в городе была создана реакцион­ная организация «Союз русского народа», стремившаяся к разжиганию национальной розни и подавлению революци­онных брожений среди кустанайцев.

Главным завоеванием освободительной борьбы народов России в 1905 год явилось создание Государственной Думы. В марте 1906 год повсеместно началась избирательная кампания по выборам в I Государственную Думу. Она проходила в условиях объявленного в стране чрезвычайного положения. Большевики бойкотировали выборы. В Кустанае активное участие в избирательной кампании приняли либералы и эсеры. В итоге депутатами I Государственной Думы от Тургайской области стали крестьянин п. Федоровское Кустанайского уезда, бывший церковный староста Никифор Дыхнич и от казахского населения юрист Ахмет Беремжанов. По прибытии в Петербург Н. Дыхнич примкнул к так называемым «ерогинцам». Министр внутренних дел П. Дурново распорядился к тому времени, чтобы депутатам, лояльно настроенных к правительству, предоставлялись бы квартиры по символически низким ценам и дешевые обеды. Возглавил такую группу депутатов М. Ерогин, депутат с монархическими убеждениями. Для остальных членов Думы прозвище «ерогинец» означало обидный эпитет, сутью которого являлась измена крестьянскому делу ради дешевой квартиры и сытного обеда. А. Беремжанов в стенах I Государственной Думы вошел в состав мусульманской фракции.1-я Дума, которую называли Думой «народных надежд на мирный путь» просуществовала недолго. Боясь превращения Думы в революционную трибуну, царь своим указом от 8 июля распустил ее.

По докладной Пристава города Кустаная узнаем, что 6 августа 1906 года, недалеко от города на берегу Тобола «собралась незаконная сходка, устроенная тайно и без ведома полиции». Всего в митинге приняло участие около 50 человек. Прибывших для разгона митинга полицейских собравшиеся встретили пением революционных песен «Вы мертвыми пали в борьбе роковой», «Вставай, подымайся, рабочий народ!». Ночью 13 августа по городу были распространены прокламации Кустанайской группы РСДРП, призывающие граждан г. Кустаная к уничтожению полиции, помещиков и купцов. По свидетельству пристава города Кустаная, 14 августа в понедельник (базарный день) вспыхнул пожар недалеко от Николаевской базарной площади, при тушении которого выяснилось враждебное отношение населения к полиции. В частности, жители даже хотели бросить в огонь Пристава и Уездного начальника. Кроме того, имели место попытки поджечь дома купцов Ивана Кияткина и Мухаметшина, которые были сразу пресечены. Всем произошедшим горожане были так напуганы, что многие вывозили свое имущество за город, началась паника.

Полиция выявила «главных агитаторов преступной революционной пропаганды в Кустанае» - присяжного поверенного Назарова, учителей Панкова и Федорова, фотографа Никонова, крестьянина Семена Ужгина, автора корреспонденции в «Оренбургский край», переселенческих чиновников Рябкова и Полякова. Против последних возбуждено было преследование по обвинению в попытках распространение выборгское воззвание [138].

15 августа уездное начальство созвало городской обществен­ный сход, на котором в помощь полиции были наняты на 2 месяца 15 городских стражников. Народ требовал выдать людей, устраивающих митинги. Чтобы внести ясность в смысл происходящих событий, на сходе выступил С.Ужгин, где объяс­нил собравшимся, что местные социал-демократы собира­лись на митинги для того, чтобы критиковать деятельность кадетской партии в Государственной Думе и чтобы требо­вать созыва Учредительного собрания и свободы и никакого отношения к пожарам не имеют.

Позиции большевиков Кустаная в скором времени окрепли в связи с прибытием в край опытных агитаторов из Челябинска, Омска, Оренбурга. И.Голованов, В.Ряб­ков, а вместе с ними и З.Толстых, устроившись на работу в местное переселенческое управление, стали проводить аги­тацию среди кустанайских крестьян. По этому поводу З. Толстых вспоминал: «Вскоре омская партийная организация направила в Кустанай своего представителя – Ивана Федоровича Голованова, который был назначен заведующим переселенческим складом сельхозмашин… Это дало нам возможность установить более тесную связь с крестьянством. Сам Голованов и другие члены группы выезжали в поселки, беседовали с крестьянами, рассказывали им, как нужно вести борьбу за свои права» [139;№33].

Полиция была обеспо­коена очередным всплеском революционного движения в крае. Чувствуя свое бессилие, она все чаще и чаще обращалась к военному губернатору Тургайской области с ходатайством об усилении жандарсмкого надзора для борьбы с революционным движением. Вот что написано в одном из них: «… В дополнении к донесению о проходивших в городе Кустанае 15-19 и 20 февраля демонстрациях, долгом считаю сообщить что для представления хотя бы некоторые возможности успешно бороться с революционной пропагандой я со своей стороны решительно нахожу необходимым содействие учреждению в Кустанайском уезде должности жандармского офицера с соответствующим числом нижних чинов… город Кустанай представляет из себя по составу жителей несуществующий ни в одном из уездных городов высокий процент бедноты, которой терять нечего. Ожидать утверждения Государственной Думаю нового кредита на полицию в городе Кустанае и уезде я не имею основания» [139;№33].

Эхо первой революции докатилось и до Кустаная. Как свидетельствуют архивные источники, в Кустанае начала про­шлого века, когда по Центральной России прокатилась волна револю­ционных выступлений против само­державия, особых потрясений не было. Кустанай был мещанским купеческйм городом» Дополинно известно, что в городе постоянная ячейка большевиков (временный комитет) появилась по решению Че­лябинского губернского оргбюро РКП(б) от 27 октября 1919 года. Уже после того, как все революции состоялись.До этого, что называется «бузить», пытались одиночки, а ос­новном интеллигенты.

Тем не менее, кое-что такие люди у нас в Кустанае все же делали. Вот доку­мент, датированный 21 августа 1906 года - рапорт кустанайского уездного начальника Кочергина Тургайскому во­енному губернатору о существующей напряженности в Кустанае. Это были отголоски революции 1905 года, дока­тившиеся до нас из центра. Как следует из рапорта, в городе активизировалась ячейка РСДРП. Еэактивисты тогда раз­бросали листовки с призывами убивать полицейских и обещаниями 14-16 ав­густа 1906 года в нескольких местах поджечь Кустанай. В знак, так сказать, солидарности с революционными со­бытиями в Питере и Москве.

Как оказалось, местная полиция зна­ла активистов от РСДРП наперечет. Вот что доносил уездный начальник: «...Главными агитаторами преступной революционной пропаганды в городе Кустанае состоят: присяжный поверен­ный Назаров, учителя Панков и Федо­ров, фотограф Никонов, крестьянин Семен Ужгин, письмоводитель присяж­ного поверенного Назарова, занимаю­щаяся, между прочим, писанием кор­респонденции в газету «Оренбургский край». Переселенческие чиновники Ря­бов и Поляков...» Как подчеркивал Кочергин, выдворение данных граждан из Кустаная в значительной мере способс­твовало бы наведению порядка и успокоило бы население. Вот-только куда их деть? Кустанай и так был на самой ок­раине империи, куда вольнодумцев ссылали как неблагонадежных! Кочергин сетует, что ввиду малочисленности полиции выявлять таких подстрекате­лей можно, но улики собирать на них для уголовного дела очень затрудни­тельно. Тем не менее, против Назарова и Федорова материал все-таки собрали, а главного кустанайского агитатора от РСДРП Егора Кияткина даже аресто­вали и посадили в кустанайскую тюрь­му под арест»... до предоставления де­нежного залога в 2000 рублей...» Еще в рапорте как агитаторы значились учи­теля некто Абрамов и Мельников.

Вот, собственно, и весь большевистский «бомонд» Кустаная того времени. Кстати, фотографии агитатора от РСДРП Никонова в архивах едиственные, на которых можно увидеть Кустанай столетней давности – так писал А. Тихановский в газете «Кустанайские новости».

В начале 1907 г. повсеместно на­чалась избирательная кампания по вы­борам во II Государственную Думу. Как сообщала в одном из своих номеров «Тургайская газета», предвыборная борьба в Кустанае началась еще за­долго до начала выборов, с осени 1906 г. Активную агитационную деятельность в г. Кустанае и уезде проводила так называемая учительская партия, к которой затем, как писала газета, примкнули чины местного переселенческого управления. В Кустанайском уезде борьба развернулась между больше­виками и эсерами, которые в одинако­вой мере соперничали за влияние на широкие слои местного крестьянства.

12 февраля в Кустанае в здании На­родного дома начались выборы. Об­становка на выборах была напряжен­ная. Из пяти кандидатур выборщикам предстояло избрать лишь одного. Вы­борщики от различных волостей и уездов области заседали три дня и не смогли определить победителя. Тогда было принято решение завершить вы­борную процедуру простым большин­ством голосов. 15 февраля было объяв­лено, что кандидатами в депутаты во II Государственную Думу являются И.Голованов, заведующий переселенческим складом земледельческих орудий и В.Дмитриенко, крестьянин Каменско-Белоярской волости. В тот же день примерно в 4 часа пополудни был брошен жребий. Он достался И.Голованову. Таким образом, депутатами II Госу­дарственной Думы от Тургайской области стали агроном Иван Голованов и от казахского населения в очередной раз юрист Ахмет Беремжанов. Утром следующего дня в Народ­ном доме состоялся митинг, на котором депутату Голованову был прочитан и вручен наказ от жителей города и волос­тей. Одним из пунктов наказа было требование об упраз­днении должности земских и крестьянских начальников. Ряд требований был направлен на защиту экономических инте­ресов крестьян-переселенцев. Проводы Голованова в сто­лицу превратились в многолюдную манифестацию. Прово­жавшие шествовали с красными флагами, пели революцион­ные песни. Уездное начальство и полиция не смогли воспре­пятствовать проведению мирной демонстрации.

Об этих события его участник З.П. Толстых рассказывал: «К Народному дому в день выборов, не смотря на мороз, пришли сотни жителей города. Они с нетерпением ожидали результатов голосования. Через несколько часов открылась форточка, из которых была выброшена записка – «Наша взяла!». Эти слова передавались из уст в уста. Народ был рад успеху. Так большевик Голованов стал депутатом второй Государственной Думы. В день проводов Голованова все улицы были запружены народом, жители пели революционные песни, над головами появились лозунги: «Долой самодержавие!» С Головановым мы держали тесную связь с помощью шифра. Стенографические отчеты о делах Думы, выступления большевиков, которые мы получали от своего депутата, становились через большевиков достоянием населения города. В села через сторонников партии посылались печатные листовки и выписки из отчетных писем Голованова своим избирателем» [139;№33].

Судьба II Государственной Думы также была недолгой. Царским манифестом от 3 июня 1907 г. II Дума была распу­щена. Опыт двух Дум наглядно показал, что ставка на крес­тьян как на благонадежный элемент, себя не оправдала. Они примкнули к оппозиционным партийным фракциям, обещавшим им землю. Сформировать лояльное большин­ство правительству не удалось. «Государственная Дума должна быть русской по духу, - говорилось в Манифесте о роспуске Думы. - Иные народности не должны и не будут являться в числе дающим им возможность быть вершителя­ми вопросов, чисто русских». Казахскому населению доступ в Государственную Думу был закрыт. Самодержавие перехо­дило к решительной борьбе с освободительным движением в стране. 3 июня 1907 г. Голованов И.Ф.в числе 55-ти депу­татов II Государственной Думы от социал-демократической фракции был арестован и осужден на 5 лет каторги. И. Голованов успел передать телеграмму в Кустанай с предложением организовать митинги протеста.

Арест Голованова вызвал бурный протест среди жителей Кустаная. 10 июня в городе состоялся митинг, на котором присут­ствовало более 3-х тысяч человек. Собравшиеся на митинг обратились к министру внутренних дел с протестом об ос­вобождении И.Голованова из-под стражи. В этом протесте кустанайцы заявляли: «Волнения и народное движение тогда только прекратятся, когда будет создана не сословная, а пол­новластная дума, избранная путем всеобщей, прямой, равной и тайной подачи голосов» [140;с.340].

Бурные политические события начала XX века способ­ствовали росту общественной активности рабочих. Это, прежде всего, выражалось в их решимости бороться за свои права. 1 апреля 1907 года, впервые за все предыдущие годы, рабочие предприятий г. Кустаная провели собрание, на котором было принято решение о переходе к 10-часовому рабочему дню, организации профессионального союза. Вла­сти решили пойти на некоторые уступки. В скором времени военный губернатор Тургайской области издал распоряже­ние об установлении на кустанайских предприятиях 12-часового рабочего дня. Решение губернатора в некоторой степени ограничивало произвол подрядчиков работ, кото­рые вынуждали рабочих в летнее время трудиться по 17 часов в сутки. Но этот шаг, скорее всего, был исключением из правил. Летом министр внутренних дел предписал военному губернатору области беспощадно карать инициаторов ан­типравительственных выступлений. В скором времени мно­гие активные деятели социал-демократического движения стали подвергаться аресту и высылке за пределы края.

Летом 1909 года началась новая волна революционного движения. Усилились забастовки, восстановились социал-демократические организации и группы, устанавливались связи между ними. Жизнь страны, а значит и области, чрезвычайно осложнила война. Массовый призыв мужчин, похоронки, налоговое бремя – все это усугубляло обнищание, усиливало недовольство, приводило к открытому протесту. Весной 1916 года по городу прокатилась волна выступлений женщин-солдаток, требовавших возвращения домой своих мужей, сыновей, братьев, снижения цен на товары, оказания помощи фронтовиков.

Самым мощным стало вспыхнувшее в степи национально-освободительное движение. Непосредственным поводом к нему стал указ Николая II от 25 июня 1916 года, предписывавший «реквизировать инородческое население империи, не несущее до сих пор натуральной воинской повинности». По данному указу предусматривалось в течение войны призвать 400 тысяч казахов в возрасте от 19 до 43 лет включительно для устройства оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии. Из Тургайской области первоначально предполагалось призвать почти 50 тысяч рабочих. Правительство в срочном порядке приступило к исполнению указа. Уже 29 июня военный губернатор Тургайской области Эверсман получил телеграмму министра внутренних дел с сообщением о содержании царского указа. Распоряжение о начале мобилизации казахов на военно-тыловые работы, как писал в одном из отчетов военный губернатор, «и для меня, и для населения области было совершенною неожиданностью». Тем не менее, 1 июля в «Тургайских областных ведомостях» было опубликовано обращение Эверсмана к казахскому населению. Губернатор подчеркивал в обращении значение той помощи, которая оказывалась населением государству в виде сбора денег и скота для нужд армии. Разъяснялось также, по какой причине казахи не могут участвовать в войне в составе казачьих полков. Излагая содержание указа царя от 25 июня, губернатор объявил, что вначале призыву подлежат мужчины в возрасте от 19 до 31 года. Текст обращения был переведен на казахский язык и разослан по всем волостям и аулам в виде особых объявлений. Следует заметить, что рабочие из числа казахов привлекались для выполнения военно-тыловых работ и до появления царского указа. Набор осуществлялся через военно-промышленные комитеты, которые повсеместно были созданы еще в 1915 году для содействия правительству и армии по вопросам снабжения. На нужды армии работал, в частности, Тургайский военно-промышленный комитет. Набор рабочих осуществлялся на добровольной и платной основе. По данным председателя Тургайского ВПК Кузьмина зимой и весной 1916 г. около 500 рабочих-казахов находилось в составе Кавказской дружины.

В начале июля военный губернатор области выехал в г. Кустанай с целью разъяснения населению сущности указа царя. В это время в городе работала Петровская ярмарка, в которой принимали участие и казахи. 6 июля губернатор встретился с представителями восьми волостей Кустанайского уезда. Еще на кануне встречи, 5 июля 1916 года, была послана телеграмма от имени «киргизов» Уральской и Тургайской областей на имя председателя совета министра следующего содержания «… Киргизы считают своею обязанностью принять активное участие в обороне страны даже в качестве окопных рабочих, но просят ваше превосходительство доложить Государю Императору, что киргизский народ предпочитает служит в рядах армии и лить свою кровь в борьбе за родину наравне с другими народами, призванными в ряды войск» [115;№101]. Интересно, что верноподданческие чувства проявили также «старшины киргизских волостей Семиреченской области». После объявления военным губернатором о произведении на тыловые работы киргиз «старшины троекратно с энтузиазмом прокричали «ура!» [115; №104].

На указанную выше встречу с губернатором М.М. Эверсманом в Кустанай были приглашены волостные управители и наиболее влиятельные аксакалы. Ввиду того, что указ о предстоящем наборе на военно-тыловые работы для широких слоев населения оставался неизвестным, а его исполнение вызывало ряд вопросов, присутствовавшие обратились к губернатору с просьбой о проведении в начале августа в Оренбурге съезда казахов Тургайской области. Получив разрешение, участники встречи поручили волостному управителю Карабалыкской волости Сайму Кадырову довести через газету «Казах» весть о предстоящем съезде до жителей области.

В это же время губернатором было дано распоряжение всем крестьянским начальникам немедленно приступить к осуществлению указа царя. Столь короткие сроки для исполнения указа противоречили тому факту, что многие чиновники и широкие слои казахского населения оставались в неведении относительно предстоящего мероприятия. Газета «Оренбургская жизнь» писала: «В ближних к нам степях тургайской и уральской области среди киргизского народа совершаются теперь события большой важности. Призыв киргиз на сгонные работы в тылу армии всполыхнул киргизскую массу и поставил перед ней целый ряд недоуменных вопросов» [115;№105]. Казахи со многими вопросами, касающимися призыва, зачастую обращались непосредственно к местной администрации. Но местная власть не давала, да и не могла дать исчерпывающих разъяснений. Некоторые из них как, например, крестьянский начальник 1-го участка Кустанайского уезда Назаров, просто отказывались принимать делегатов. К наиболее настойчивым применялись более крутые меры. Когда 15 июля в г. Кустанае группа казахов попыталась выяснить новые распоряжения по призыву, то они были арестованы по телеграфному распоряжению губернатора, а часть из них была немедленно отправлена на тыловые работы.С появлением царского указа в уезде начались волнения.

Таким образом, в июле 1916 г. в Кустанайском уезде, как и в других регионах Казахстана, начались стихийные выступления казахского населения против мобилизации на военно-тыловые работы. Ярость восставших людей была направлена, в основном, против волостных управителей и аульных старшин, на которых царской администрацией возлагалось проведение мобилизации рабочих. Возмущенные люди нападали на представителей царской администрации, уничтожали списки мобилизуемых, в массовом порядке отказывались являться на сборные пункты и т.д.

Весть о событиях в Кустанайском уезде получила широкую огласку. Уже через несколько дней, 18 июля 1916 г., крестьянский начальник из соседнего Петропавловского уезда Акмолинской области доносил губернатору о «массовых скоплениях призываемых казахов, о присоединении к ним казахов из Кустанайского уезда, об убийстве там нескольких управителей».

Губернатор Тургайской области телеграфировал в Министерство внутренних дел 31 июля 1916 г. о том, что «запуганные насилием волостные управители, аульные старшины или не являлись под предлогом, что арестованы населением, или заявляли о сожжении населением списков и своей полной беспомощности ввиду отказа казахов повиноваться...». Ровно через месяц кустанайский уездный начальник в своем рапорте Тургайскому губернатору писал относительно волостных управителей и. аульных старшин: «вполне возможно допустить, что некоторые из них и сами сочувствовали такому брожению казахов». В своих предположениях уездный начальник не ошибался, так как наряду с муллами, народными судьями, аксакалами, которые агитировали население против исполнения указа царя, зачастую, где активно, а где и пассивно выступали и волостные управители, и аульные старшины.

Ввиду начавшихся волнений, Тургайский губернатор во второй половине июля вновь прибыл в Кустанайский уезд. Первоначально он посетил Карабалыкскую волость, где накануне произошло убийство волостного управителя. На встрече с населением губернатор объявил о том, что после убийства управителя исполнение указа царя отныне всецело ложится на плечи аксакалов, под личную ответственность каждого. Предполагая, что стихийные выступления в Кустанайском уезде могут усилиться, губернатор ходатайствовал перед Министерством внутренних дел о применении силы в отношении мирного населения. 16 и 19 июля в Кустанайский уезд прибыли 97-я особая Донская казачья сотня и 5-я запасная казачья сотня. Губернатор требовал от уездного начальника: «силою заставьте исполнить Высочайшее повеление. Прошу действовать самым решительным образом, не стесняясь никакими средствами. Ваше воздействие должно послужить примером для всей области».

В обстановке неопределенности началась в Кустанае и уезде мобилизация, которая по новому указу императора была перенесена на 15 сентября 1916 г. Для подавления возможного сопротивления властям со стороны казахского населения с июля по август в уезде находилась 97-я особая Донская казачья сотня. Производя аресты, демонстрируя военную силу, сотня прошла почти через все казахские волости уезда. После ухода сотни на Тургай в Кустанайский уезд прибыл карательный отряд под командованием полковника Агапова, являвшегося по должности старшим советником Тургайского областного правления. Посетив Дамбарскую волость, он произвел реквизиции скота, фуража, подвод на 5600 руб., а также оштрафовал аксакалов и аульных старшин на 1500 руб. Во время пребывания в Бестюбинской волости казаками Агапова было убито 7 человек.

Повстанцам, во главе с Амангельды Имановым удалось создать боеспособную дисциплинированную армию, которая делилась на тысячи и сотни. Моральный дух воинов поддерживало боевое знамя Амангельды, которое всегда находилось в первых рядах повстанцев.

Газета «Ленинский путь» 19 мая 1959 года писала об А.Иманове, что он возглавлял освободительное движение крестьянских масс в степях Центрального Казахстана. Его имя было широко известно в Тургайской степи, как имя защитника трудящихся масс Тургайского, Иргизского и Кустанайского уездов.

Обладая большими способностями, Амангельды Иманов стремился к знанию, он владел арабской и русской грамотой. В начале 1914 года во время своей поездки в Петербург Амангельды вел дневник, который свидетельствует о большой любознательности, начитанности и общественно-политической направленности мыслей автора. Особенно интересовали Амангельды Иманова исторические судьбы казахского народа.

Светлое имя борца за победу Советской власти – Амангельды Иманова присвоено одному из районов Кустанайской области, а так же одной из улиц города Кустаная.

В эти сложные дни уроженцы Тургая Ахмет Байтурсынов и Миржакып Дулатов вновь обратились с воззванием к населению Тургайского и Иргизского уездов. Так же, как и прежде, они в очередной раз попытались остановить народ от вооруженной борьбы с властями. «Мы, пишущие эти строки, - писали они, - ваши сыновья, ваши родные. Душа наша горит. Наши матери, наши родные среди вас. Если вы считаете нас частью казахского народа, внемлите сказанному нами. Не проливайте кровь. Защищая молодежь, не забывайте о стариках и детях».

Призывая народ к непротивлению власти, представители казахской интеллигенции стремились уберечь народ от физического истребления и репрессий как это уже произошло в Туркестанском крае. Вместе с тем, считали они, участие казахов в войне, наравне с другими народами России, дает в дальнейшем им моральное право добиваться самого главного - возможности введения самоуправления.

В пору этого военного лихолетья русский философ Николай Бердяев тонко подмечал изменения, происходившие в общественном сознании народов. Он писал: «Война жалует и истребляет слабые национальности и вместе с тем она пробуждает в них волю к автономному существованию». Первая мировая война еще более усилила стремление казахского народа к возрождению национальной государственности.

В скором времени на борьбу с повстанцами дополнительно были направлены с театра войны 2 казачьих полка и 3 пулеметные команды. Общая численность экспедиционного отряда достигла 10 тысяч человек. Освободительная борьба приобретала широкий размах и упорный характер. Для подавления восстания, по словам командующего военным округом, требовалось не менее 1-2 годов. Военные настаивали на применении чрезвычайных мер. Идя им навстречу, император Николай II 21 декабря 1916 года подписал указ об объявлении Тургайского, Иргизского и Кустанайского уездов на военном положении. Военные действия продолжались в течение зимы 1917 года. Начальник Генерального штаба докладывал военному министру 6 марта о том, что повстанцы охватили кольцом г. Тургай по радиусу 150 верст со стороны Перовска и Акмолинской области. Упорная борьба повстанцев Тургайской области сорвала планы самодержавия по мобилизации на военно-тыловые работы.

Когда освободительная борьба в степях Тургая набирала силу, либерально настроенная часть казахской интеллигенции включилась в работу по улучшению положения своих земляков, оказавшихся на Западном фронте. По инициативе Алихана Букейханова при Земгорсоюзе был создан «инородческий» отдел, который им же был возглавлен. На отдел возлагалось решение вопросов, связанных с питанием, одеждой, религией и многих других повседневных бытовых проблем среди рабочих-тыловиков. Для организации деятельности отдела, прежде всего, необходимо было найти людей, которые бы согласились выехать на фронт и включиться в эту работу. Татарская газета «Вакт» писала осенью 1916 году, что для руководства казахами-тыловиками требуется 30 «тысячников» и 120 начальников отрядов из числа казахской интеллигенции. В конце декабря 1916 году А. Букейханов информировал редакцию газеты «Казах» о том, что он знакомился с положением на фронте рабочих-тыловиков из Кустаная и Актюбинска. В поездке на фронт его сопровождали учителя, обучавшиеся в г. Москве Т.Жаманмурынов, М.Сейдалин, Х.Бекетаев. В феврале 1917 году по приглашению А.Букейханова намеревались выехать на фронт врач из Кустаная Абубакир Алдияров и сотрудник газеты «Казах» Миржакып Дулатов.

27 февраля 1917 году в России свершилась буржуазно-демократическая революция, самодержавие пало. Временное правительство приняло решение о прекращении карательных операций в Тургайской области. 5 марта военное министерство телеграфировало командующему Казанским военным округом о том, чтобы он сделал срочное распоряжение о прекращении действий экспедиционного отряда. 9 марта военный губернатор Тургайской области направил всем уездным начальникам телеграмму, в которой говорилось о немедленном прекращении уголовного преследования всех участников восстания 1916 г. и их немедленном освобождении из-под стражи.

В скором времени весть о «Мартовской революции», как ее называли в то время, докатилась и до Кустаная. В ночь на 27 февраля 1917 года кустанайский уездный начальник Кочергин подал в отставку. В городе создали общественную комиссию, которая подчинила себе гарнизон, распустила полицию, арестовала некоторых чиновников из администрации. 12 марта в Кустанай прибыла группа депутатов Челябинского Совета. 13 марта по случаю свержения самодержавия на центральной площади города состоялся воинский парад. Его принимали челябинские депутаты, выступившие затем на городском митинге. Тогда же были избраны члены совета.15 марта митинг был продолжен, на нем состоялось доизбрание депутатов в совет, который вскоре пополнили депутатами от солдат [141].

Созданная народом Кустанайская общественная комиссия приняла постановление об отзыве карательных казачьих сотен, направленных ранее для борьбы с повстанцами в Шолаксай и Тургай. В апреле казаки отбыли через Кустанай в Троицк. Таким образом, вместе с победой буржуазно-демократической революции в России завершилась вооруженная борьба казахов Тургайской области против самодержавия.

В архиве имеется телеграмма от 6 апреля 1917 года Тургайского областного комиссара А.Н. Букейханова министру юстиции Временного правительства А.Ф. Керенскому с просьбой о командировании А.К. Беремжанова в Тургайскую область для занятия должности Кустанайского уездного комиссара. В телеграмме давалась характеристика Беремжанова как уездного члена Самарского суда 2-го участка Бугурусланского уезда, бывшего члена Государственной Думы I и II созывов, как самой достойной кандидатуры на должность уездного комиссара. Уже 28 апреля 1917 года Ахмеду Кургамбековичу Беремжанову было выдано соответствующее удостоверение.

В городе создалось безвластие. Узнав о свержении самодержавия, горожане немного помитинговали и успокоились. Не успевшего уехать из города уездного начальника подержали несколько дней под арестом и отпустили. К власти пришли эсеры. Трудящиеся города ц уезда ждали перемен к лучшему, но новая власть в союзе с местной буржуазией продолжала прежнюю политику царизма. Буржуазия позаботилась также и о том, чтобы революционное движение направить в нужное русло. Эсерами был разослан циркуляр о созыве съезда уездных Советов крестьянских и киргизских депутатов, на который съехались кулаки и баи, о чем заранее позаботились его организаторы. Собравшиеся делегаты поддержали Временное правительство.

Одновременно с органами Временного правительства во главе с бывшими царскими чиновниками, эсерами, меньшевиками и буржуазными националистами в марте 1917 года в Кустанае был организован Совет рабочих и солдатских депутатов. Вопреки меньшевистско-эсеровскому руководству и их предательской политике Советы под давлением народных масс, отражая их революционное настроение, действовали как органы новой революционной власти. Большевики, используя революционно настроение масс, рост недовольства политикой Временного правительства, постепенно собирали свои силы.

29 июня 1917 года в городе Кустанае состоялся съезд представителей всех волостей Кустанайского уезда, на котором были образованы уездный гражданский комитет, избран его президиум, а также уездная управа и создан уездный земельный комитет. Что касается города, то здесь властные функции осуществляли городская и земская управы, городской Совет солдатских и рабочих депутатов, в президиум которого вошли Слесарев (председатель), товарищи (заместители), председателя Севостьянов и Некрасов, члены президиума Лебедев, Медведев и секретарь Федоров.

20 июля 1917 года Беремжанов рапортовал Тургайскому областному комиссару А.Н. Букейханову о том, что в городе Кустанае, согласно, новых законоположений образованы городская дума, и управа; имеются два участковых городских комиссара милиции [142; л.69].

Кустанайцами Временное правительство приветствовалось: от него ждали решительных перемен. Однако время шло, а изменений к лучшему не было. Напротив, продолжалась кровопролитная война, которую призывали вести до победного конца. В стране намечался кризис. После июльских событий в Петрограде стало ясно, что вновь назревали крутые перемены. Напряжение передавалось и в провинции. Половинчатая, нерешительная позиция временного правительства позволила большевикам объединять возбужденные массы под лозунгом «Вся власть Советам!». В городе нарастало революционное движение в условиях усиливающейся экономической разрухи, роста обнищания и спекуляции.

Когда весть об Октябрьском перевороте дошла до Кустаная, вопрос о власти обсудили и в Совете солдатских и рабочих депутатов. Сложившаяся ситуация обсуждалась и в городской думе, которую помимо зажиточных горожан поддерживали офицеры все еще остававшегося в городе 246-го пехотного полка. Несмотря на решение Совета «взять полноту власти в свои руки», дума ему не подчинилась, поскольку соотношение сил было явно в ее пользу.

Так уж случилось, что свою «малую революцию» в Кустанай привезли кронштадские матросы. Прибывший в город в самом конце октября отряд моряков в составе 50 человек во главе с матросом машинной школы Василием Чекмаревым ставил своей задачей отправку хлеба в Питер и поначалу не помышлял о политических акциях. В первый день рождества (25 декабря) матросы, пользуясь беспечностью загулявших властей, заняли все основные учреждения города, телефонную станцию, телеграф, поставив везде часовых из надежных солдат 246 полка.

Переворот, как свидетельствуют источники, прошел без жертв. Сразу же был создан революционный комитет (ревком), в состав которого вошли Чекмарев, Грушин, Фролов, Стукалов, Боков. Своей первой задачей ревком считал разоружение офицеров (а их в городе было около 300 человек) и создание Красной Гвардии.

Население города было оповещено о том, что власть перешла к Военно-революционному комитету (в Кустанае об этом объявили на митинге, состоявшемся там, где теперь Дворец пионеров). Городская дума объявлялась распущенной. Те, кто имел оружие, должны были без промедления сдать его новым властям.

Поначалу горожане восприняли переворот равнодушно – уже стали привыкать к смене властей. Однако, когда дело дошло до разного рода реквизиций, благодушное настроение менялось и перерастало в активное недовольство. Свидетельство тому агитация против большевиков, неподчинение распоряжениям ревкома В.М. Чекмарева. Раненный матрос, а вместе с ним и большая часть отряда вскоре уехали в Петербург. Туда же ушло два эшелона с зерном (около ста тысяч пудов).

Ревком ответил на действия своих противников, арестовав несколько офицеров и наложив на некоторых купцов контрибуцию.

Однако сопротивление этим не было сломлено. Возобновила свою деятельность дума. Больше того – думцам удалось ввести в состав ревкома своего человека штабс-капитана Алекрицкого, который позднее возглавил антибольшевистское восстание.

Таким образом, в 1905-1917 годах на волне переселенческого движения и бурного развития капиталистических отношений Кустанай постепенно втягивался в русло общероссийского освободительного движения. Политическая палитра движения в городе была неоднородной: от социал-демократической, представители которой боролись за свержение существующего строя, до либеральной, участники которой выступали за демократические перемены в стране. В казахском обществе колониальная политика царизма вызывала протест, что способствовало национально-освободительному движению. Попытки установления советской власти, равно как и Временного правительства, приводит к затяжной гражданской войне, не лучшим образом сказавшейся на социальном и экономическом благополучии города.