Городское население

Период революций и гражданской войны характеризуется как серьёзный социальный и политический кризис, приведший к снижению населения, как по всему региону, так и в городском населении. В 1921-1922 годах в Кустанайской губернии начался массовый голод, ставший следствием политики продразвёрстки и неурожаев.

30 августа 1921 года для борьбы с голодом в Кустанае была создана Кустанайская губернская чрезвычайная комиссия помощи голодающим — Губпомгол, координировавшая деятельность всех органов в этом вопросе. Председателем Губпомгола был назначен Паевский Николай Герардович. Выправить ситуацию Помгол оказался не в состоянии, констатируя ужасающие факты голода. На 15 ноября 1921 года в городе Кустанае было зарегистрировано более 7,5 тысяч голодающих. Зима 1921-1922 годов выдалась суровой и холодной. В результате, в январе в Кустанае голодной смертью умерло 1.200 человек, в феврале – 500, в марте – 1.500. Потребность массового захоронения умерших от голода и эпидемий потребовали от местных властей создания в Кустанае Похоронного бюро. В ноябре 1921 года этот вопрос был поставлен на заседании президиума Кустанайского губернского исполнительного комитета Советов.⁶⁷ Согласно статистическим показателям в ноябре 1921 года по губернии число голодающих составило 192.340 человек, на 15 декабря 1921 года - 237.494 человека, на 15 января 1922 года - 283.746 человек, на 1 марта 1922 года - 354.350 человек. Секретарь Губкома РКП(б) Либавский, описывая события голода 1921-1923 годов, сообщал: «На почве голода идут самоубийства ответственных работников. Ужасающие картины голода в апреле (1922 года – С.С.) достигают своего апогея. Количество трупов, валяющихся по улицам, в детских домах не поддаётся учёту. За один лишь январь месяц (1922 года - С.С.) по городу зарыто более 1500 трупов. Это по городу, а в деревне в общей сложности ещё более».⁶⁸ Ситуация начала улучшаться с конца апреля – начала мая 1922 года, когда центральными и губернскими органами, начала оказываться материальная помощь голодающим. Создавались столовые, питательные пункты, выдавалось семенное зерно.

Значительную помощь в организации питания для голодающего населения оказывали иностранные общественные благотворительные фонды – европейский фонд Ф. Нансена, английское «Общество друзей» (квакеры) и т.д. Активно действовала на территории губернии АРА – Американская администрация помощи (ARA, American Relief Administration), возглавляемая будущим президентом США Г. Гувером. Официальная деятельность этой организации началась с осени 1921 года. Первоначально помощь оказывалась только детям до 14 лет, с весны 1922 года и взрослым. Шла организация благотворительных столовых и распределение продуктов питания среди особо нуждавшегося населения. В мае 1923 года было официально объявлено о прекращении деятельности АРА на территории Советской России, а все её структуры свёрнуты через несколько месяцев.

Для ликвидации последствий голода в сентябре 1922 года была создана специальная правительственная комиссия – Послеголод (последгол) – которая через органы губернского земельного управления и статистики, выясняла количество населения, «убыль его в голодный год, убыль скота и инвентаря, сокращение площади засева полей и прочие убытки, понесённые голодом».⁶⁹ Однако, голод не был изжит и к началу 1923 года. Число голодающих к 1 января 1923 года в губернии составляло – 61.994 человека, в городе – 2.500 человек.

Серьёзной проблемой в начале 20-х годов стала проблема беженцев. Эту категорию составляли военнопленные, интернированные и перемещённые лица в ходе войн и революционных событий. Ещё с мая 1920 года Кустанайский уездный исполнительный комитет в целях строгого учёта предлагал «…всем иностранно-поданным гражданам, проживающим в г. Кустанае и его уезде, в пятидневный срок со дня опубликования настоящего приказа явиться в отдел управления… для перерегистрации с предъявлением своих документов. Не явившиеся для перерегистрации по истечении срока привлекаются к ответственности по всей строгости военного времени».⁷⁰ Беженцы по сведениям Кустанайского губернского управления по эвакуации населения (не ранее 19 декабря 1921 года – С.С.) находились в пределах губернии в следующем положении: «…1. Губэваком зарегистрировано в 1921 году беженцев из Польши, подлежащих к отправке на родину, в количестве 4.100 человек. 2. Подготовлено к отправке на Родину беженцев Польши в количестве 2.900 чел. (1.200 человек отправлены 19 декабря 1921 года). 3. Беженцы, проживающие в городе Кустанае, находятся в самом критическом продовольственном отношении и ежедневно умирают десятками от голода, т.к. таковые со стороны губэвака никакую поддержку не получают, потому что губэвак как местными, так и центральными органами не снабжаются».⁷¹

В условиях голода большой проблемой стали массовые переселения. Хотя официальное переселение начало разрешаться лишь к концу 1924 года, прямые и обратные потоки переселения в Кустанай и Кустанайскую губернию в 1921-1923 гг. не ослабевали. До начала уборочной страды в 1922 году наблюдался непрерывный приток местного и эвакуированного голодающего населения на площадях и улицах Кустаная, осаждавших тысячами Губпомгол. С июля по сентябрь 1922 года через питательный пункт Губпомгола прошло несколько тысяч голодающих, из них только 3.355 человек зарегистрированных. С началом сбора урожая местные крестьяне разошлись по деревням, за ними последовала часть горожан, эвакуированные продолжили своё движение в Уфимскую, Самарскую, Оренбургскую губернию и на Украину.⁷²

«Голодные годы» непосредственно сказались на составе городского населения Кустаная. Сравнительно точные данные начинают появляться лишь с подведением итогов переписей. Кустанайское окружное статистическое бюро в сводке от 31 августа 1926 года сообщает: «…всего населения по городу Кустанаю по городской переписи 1923 года с естественным приростом 1924 года и за первое полугодие 1925 года 22.323 человека. Из них мужского пола – 10.827 чел., женс[кого] пола – 11.596 чел. О социальном положении населения гор. Кустаная за настоящий год (1924-1925 – С.С.) сведений в окрстатбюро не имеется. Согласно городской переписи 1923 года, население города Кустаная по социальному положению разделяется так: крестьян – 9.303 чел., рабочих – 3.886 чел., служащих – 5.807 чел., красноармейцев – 48 чел., нетрудового элемента – 1.292 чел. и прочих 449 чел.» ⁷³

Памятуя о «переселенческом» характере создания города, отнюдь не случайно, что его подавляющая часть составлена русским населением. Второй по количеству является татарская диаспора. Местное же население представлено незначительно. Следует отметить, что показатели казахского городского населения в Кустанайской губернии, являлись наиболее низкими по всей КАССР, с определённой тенденцией к увеличению.

Для более точного анализа сравним население г. Кустаная на основе данных переписей 1920, 1923 и 1926 годов. Если переписные сведения 1920 и 1923 года о составе городского населения приблизительно одинаковы, то по данным переписи 1926 года мы наблюдаем его значительный рост. В 1926 году по сравнению с 1923 годом он составил 123 % или 4.716 человек. Стабильность 1920-1923 годов объясняется тем, что высокий уровень смертности в период голода покрывался активной миграцией населения в город (беспризорников, беженцев, голодающих крестьян). Прирост населения в Кустанае к 1926 году происходил на фоне естественного движения в результате снижения уровня смертности, а также усиленного перемещения в город сельчан и аульных жителей с целью трудоустройства.

Таблица - Население г. Кустаная по данным переписей населения 1920, 1923 и 1926 годов.

Даже после образования казахской автономии «коренное» население пополняло город не слишком значительно. Ситуация не изменилась и в ближайшие годы. По данным Всесоюзной переписи 1926 года в той же Кустанайской губернии казахское население в городе составило лишь 1,6% от общего количества проживающих (412 человек).⁷⁴ Губернский центр, по сути, оказывался моноэтничным в полиэтничном регионе.

В последующие годы обсуждение экономических, языковых и культурных вопросов взаимодействия этносов продолжалось, чаще всего на формальной основе. Власть шла по пути характерной для дореволюционного периода «русификации» местного населения, либо по привычному пути насилия, заглушив, тем самым, национальную тему.